Немного мыслей про Евровидение и берлинский донер

Каждую весну в Россию вместе с грачами прилетает бубнёж про Евровидение. Везде только и обсуждают: кто толстый, кто гей, а кто вообще — хохол.

Мне кажется, что у нас в стране этому конкурсу придают слишком большое значение. Давайте честно — таланты на Евровидении, прямо скажем, так себе. Да, когда-то лауреатами становились Абба и Селин Дион, но тогда и пломбир был ого-го, а за рубль давали 500 долларов и дом в Нью-Йорке. Из победителей за последние 15 лет я помню только Рыбака, который недавно всплыл с кавером на Король и Шут. Но это ещё неплохо — некоторые напоминают о себе, как Бурановские бабушки — умерев.

Когда во всех больших странах на конкурс отправляют единственного, кто придёт на кастинг — Россия старается всех превзойти и заебенить супершоу, как будто на кону стоит вся честь страны. Сперва отправили Алсу, потом Тату, Лагутенко и Билана — не получилось. “Ладно — сказали мы — и послали Билана, Плющенко и скрипача”. Слава богу, победили, иначе в следующем году вместе с ними поехал бы Путин.

При всём при этом, Евровидение — местечковый конкурс, где смешиваются фрики, политика и Киркоров. Да и сама система конкурса уёбищная — исполнитель показывает номер с песней в отборе, затем даёт его же в полуфинале, а потом абсолютно то же самое в финале. Как будто после Улиц разбитых фонарей смотришь Убойную силу, а за ней Оперов. И охуеваешь.

Впрочем, сдаётся мне, что у нас вся эта авантюра проворачивается ради сотни передач Малахова, где обсуждают сначала певца и его семью, затем ищут родственников-алкашей и, если совсем повезёт, каннибалов, а уже после конкурса сокрушаются — какие же все вокруг пидарасы. Поэтому предлагаю не мелочиться и в следующем году отправить на конкурс скопинского маньяка. “Из тюрьмы — в Европу. Круче чем Кокорин.” — с таким заголовком можно наклепать сюжетов на полгода.

Выбор в этом году я, кстати, считаю удачным. Песня, конечно, говно, но не хуже остальных. Всё равно через три года об этом никто не вспомнит. А в 2024 году, держу пари, поедет Гном Гномыч. И ещё через год, словно Чужой с Хищником — Билан с Лазаревым, которые прямо на сцене совершат каминг-аут.

А вы смотрите Евровидение?

Впрочем, неважно.

Недалеко от Павелецкой открылся ещё один гастромаркет — Комбинат. Набор корнеров в нём стандартный — фо бо, пицца, шаурма, бар. Располагается он, хотя и в центре, но не в самом проходимом месте, поэтому в субботу там кроме меня был только фотограф, что мне, собственно, и на руку.

В Комбинат я поехал целенаправленно за шаурмой и на остальные корнеры даже не обратил внимания, впрочем, там пока ничего особенного.

Митте донер — это классический берлинский донер, то есть шаурма из спрессованного фарша (звучит угрожающе), которая подаётся в турецком хлебе — пиде. В Митте представлены 3 классических донера — с говядиной, курицей и фалафелем. Я взял говяжий и отдал за него 390 рублей.

Донер, как и положено берлинскому, имеет размер “разорвиебало” и укусить его, не уронив начинки, может разве что Джулия Робертс. В нём кроме уже упомянутых пиде и спрессованного фарша, добавлены два вида капусты, овощи и молодой сыр. Рассмотрим подробнее.

Хлеб — охуенный, мягкий внутри и поджаренный до хруста снаружи. Мясо неплохое, пряное, а вот овощи криминально холодные. Однако, среди них был обнаружен столь редкий для февральской Москвы вкусный помидор. 

Поначалу мне было очень даже вкусно, и я хотел поставить высокую оценку, но оказалось, что нижняя половина донера состоит исключительно из капусты, даже без соуса. Холодная капуста с сухим хлебом — очень хуёвое сочетание, скажу я вам. 

Размер — 8 из 10 

Вкус — 5 из 10 (8 за верхнюю половину и 2 за нижнюю) 

Цена — 5 из 10 

Комфорт — 8 из 10 (Много свободных столов, тишина и спокойствие) 

Вердикт — Равномерное распределение начинки — самое важное в шаурме. И в этом Митте здорово наебались. По сравнению с другими берлинскими донерами, что я ел — донер от Митте где-то внизу списка. Может быть он задуман по типу хинкали, где ту часть, за которую держишь, нужно выкидывать, но раньше нигде я такого не встречал. Если вы готовы отдать 4 сотни за половину шаурмы — вам понравится. Мне — не очень.