История про бабушку / Из далекого будущего!

Валерия Петровна жила в большой квартире на Ленинском проспекте, окна с одной стороны выходили на дорогу, с другой стороны во двор. И с одной, и с другой стороны было много деревьев. Валерия Петровна иногда со вздохом вспоминала, как раньше нельзя было открыть окна, откроешь проветрить и прямо чувствуешь, как летит копоть и смрад. Обходились с мужем системой кондиционирования. Но сейчас машины с бензиновыми двигателями в большинстве районов Москвы запрещены, так что летом можно не закрывать окна и наслаждаться чистым воздухом. Чем Валерия Петровна и занималась, перемещаясь по кухне. Днем она любила в промежутке между сериалами приготовить со вкусом кофейку, подлить молока, намазать маслом и джемом разрезанные пополам булочки, поставить все на поднос и засесть уже до вечера перед телевизором. Иногда пикал смартфон, извещая о важных новостях, сообщениях, срабатывал таймер — пора принимать таблетки. Как вы поняли, Валерия Петровна была старуха. И, если изначально у вас сложилось о ней хорошее мнение, вынужден вас разочаровать — доброй и милой старушкой ее ну никак не назовешь. Муж был серьезный военный, подобрал Леру во время службы на Севере. Она сейчас с трудом могла вспомнить название своей деревни. С ним ездила по стране. Любила его, но могла и аккуратно дать под хвост какому-нибудь молоденькому офицерику, если хотелось. Вкратце, Лера была красивой сукой. Детей не нажили. Старели вместе на Ленинском. Муж работал до последнего дня, умер в кабинете. Лера не работала ни одного дня в жизни и из Леры потихоньку превратилась в Валерию Петровну, военную вдову с очень хорошей пенсией, обеспеченной жильем, страховками и всеми возможными удобствами. Естественно, все это радовало Валерию Петровну. Вот что ее не радовало, так это происходящее в последние годы в стране. Вспомнив новости, она поморщилась и сказала что-то похожее на «блядь».

Люди в новом правительстве словно совсем не интересовались политикой и рейтингами. Вероятно, после ВЛВ (Восемь Лет Войны) иначе было нельзя — война, шедшая где-то далеко, но так или иначе влияющая на всех, потом обязательные годы смуты, потом период роста, стагнация, хаос, полное непонимание, что делать, куда идти. И вот у власти оказалась молодежь. Так называемый Кабинет, состоящий из десяти членов и так называемая Дума, мало изменившаяся с прежних лет — они говорят, говорят, говорят, в Кабинете потом принимают реальные решения (и эти решения порой очень и очень резкие, неожиданные). Некоторые, особо важные, принимаются всенародным голосованием, благо, каждый гражданин имеет для этого все инструменты. И тут уж не отвертишься, ты должен выбрать, да или нет, опцию под названием «Воздержался» сразу после войны убрали. Читай вопрос, нажимай на появляющиеся на экране смартфона квадратики. Да или нет?

Все это волновало Валерию Петровну, привыкшую в свои семьдесят лет к комфорту и спокойствию. Иногда, посмотрев досыта телевизор, она звонила в «Страну Радости» и уже через час на пороге появлялся мальчик — проститутка, готовый за триста рублей вылизать ей пизду именно так, как нравилось Валерии Петровне; еще один звонок и приезжал курьер с любимым стейком — только лучшее за деньги налогоплательщиков. Можно было пойти в гости к другим пожилым женщинам, но этого Валерия Петровна не любила — разговоры про болезни, врачей, старых мужей, унылые любовные приключения. Но вот что ее зацепило во время последнего похода, так это новости про правительственную программу «Достойная старость».

Кто-то умный в Кабинете обратил внимание, что в обществе все перевернуто с ног на голову. Становится все больше долгожителей и до ста лет легко доживают многие. Пенсия начинается с шестидесяти лет. Бесплатное медицинское обслуживание для пенсионеров. Множество льгот. Пенсионером быть хорошо — все это заслуга старой администрации, пестовавшей пенсионерскую армию; конечно, это было нужно ради голосов.

Что же теперь, после тяжелой войны? Молодые живут на окраинах и из своей зарплаты кормят миллионы старых ртов. Старики живут в огромных квартирах — заслуженных, спору нет, но, но…

НО.

И вот это большое НО разорвало страну на два лагеря. Когда Валерия Петровна услышала об этом впервые, лишь фыркнула, да какие-то выдумки, все это пфу, ерунда! Не может быть такого!

Потом вышло так, что большая часть населения проголосовала за «Достойную старость».

В большой стране винтики крутятся медленно, поэтому к Валерии Петровне пришли только через четыре месяца. Пришла девушка с веснушками и косичками. Валерия Петровна обругала ее из-за двери матом и сказала, чтобы она отправлялась нахуй со своими программами.

В следующий раз девушка пришла с двумя полицейскими. Валерия Петровна и их тоже послала нахуй, на что не получила ответа. Дверь вскрыли, она визжала от ярости и бросилась когтями в лицо — словно бросалась в бой с самой несправедливостью — очень тактично скрутили, посоветовали успокоиться, не успокоилась — успокоили, впрыснув средство, прочитали по бумажке директиву.

Почти всех одиноких пенсионеров собирали в особых коммунах, обеспечивали жильем, едой, работой, взамен старики получали ту самую «Достойную старость».

Валерия Петровна даже сквозь средство завизжала, потом упала в обморок.

Девочка с косичками собрала ей чемодан — ноутбук с фотографиями оставила, смартфон тоже, какие-то драгоценности и ценные вещи побросала вперемешку с атласными красными трусами и лекарствами. Ничем серьезным Валерия Петровна не болела, иначе ее бы оставили в покое. Ну, или отправили в хоспис.

Через неделю в квартиру въехала семья — перспективный хирург, его беременная жена, двое детей. Они стояли в огромной прихожей и с удивлением оглядывались. После однушки в трех часах от центра новый дом казался дворцом. Младший сын засмеялся и побежал исследовать комнаты.

****

Валерия Петровна закончила собирать сотый дверной звонок и подняла табличку с надписью «Смена закончена». Мастер проверит работу. Потом можно будет получить лоток с немудреной снедью, сесть в уютном общем зале и посмотреть телевизор, потом почистить зубы и лечь спать. В комнатах жили по пять человек.

По ночам она бесшумно орала в мокрую от слез подушку.

Умерла через год, кремировали, прах смыли из шланга, прежде чем вкатить в топку новую порцию топлива.

Z